уже испытать

1) давать; вручать; предоставлять; дарить

2) обменивать; продавать; платить

3) передавать

4) давать, устраивать; показывать, демонстрировать ( фильм)

5) придавать

6) давать, вызывать; доставлять, причинять

7) выказывать, проявлять

8) (à + infin) заставлять, побуждать; предлагать

9) приписывать

10)

11) разг. выдавать ( полиции); предавать; доносить на...

12) в сочетании с существительным выражает совершение действия

13) встречается во многих устойчивых словосочетаниях

1) (contre, sur) стукнуться о...; наткнуться на что-либо

2) ( dans) увлекаться чем-либо, отдаваться чему-либо; вдаваться в...

3) ( dans) попасть, угодить

4) ( sur) ударить по...

5) ( sur) выходить на..., в... ( об окнах)

6) разг. проявлять себя; выступать; высказываться

7) воен. атаковать; двинуться

8) растягиваться ( о ткани)

9) ярко светить, заливать светом ( о солнце)

10) приносить урожай

11) оказывать воздействие

разг. уже испытать (что-л.)

  Седьмая жертва

   1943 – США (71 мин)

     Произв. RKO (Вэл Льютон)

     Реж. МАРК РОБСОН

     Сцен. Чарлз О'Нил, Деуитт Бодин

     Опер. Николас Мусурака

     Муз. Рой Уэбб

     В ролях Ким Хантер (Мэри Гибсон), Том Конуэй (доктор Луис Джадд), Джин Брукс (Жаклин Гибсон), Хью Бомонт (Грегори Уорд), Эрфорд Гейдж (Джейсон Хоуг), Изабел Джуэлл (Фрэнсес Фэллон), Чеф Милани (мистер Ромари), Маргарита Силва (миссис Ромари), Ивлин Брент (Натали Кортес), Мэри Ньютон (миссис Реди), Элизабет Расселл (Мими), Лу Лубин (Ирвинг Огаст), Федор Шаляпин-мл. (Лео).

   Узнав от директора колледжа, что ее сестра Жаклин пропала и уже месяц не платит за жилье, Мэри Гибсон отправляется в Нью-Йорк на поиски сестры. Она приходит на косметическую фабрику «Мудрость», которой владела и управляла ее сестра, и там узнает, что миссис Реди, бывшая партнерша Жаклин, выкупила предприятие целиком. Миссис Реди утверждает, что не знает, где теперь Жаклин. Домовладельцы показывают Мэри комнату, которую время от времени занимала ее сестра: она пуста, и только стул стоит под петлей, свисающей с потолка. Мэри приходит в полицейский комиссариат, в отдел, занимающийся розыском пропавших людей, и знакомится с частным детективом по имени Ирвинг Огаст, который предлагает ей помощь в деле. Но у Мэри нет денег. В морге кто-то называет имя адвоката Грегори Уорда, и она приходит к нему. Он любит ее сестру и говорит, что Жаклин живет в собственном мире и находит некоторое успокоение лишь в комнате с петлей, где уже побывала Мэри. Огаст теперь твердо намерен найти Жаклин даже бесплатно. Он убежден, что миссис Реди солгала и Жаклин держат взаперти где-то на фабрике. Мэри и Огаст приходят туда среди ночи. По настоянию Мэри частный детектив преодолевает страх и открывает дверь комнаты, где, по его мнению, держат Жаклин. Вскоре он выходит из комнаты, смертельно раненный. Мэри в панике убегает и спускается в метро. Она видит, как в вагон входят двое мужчин. Они поддерживают 3-го: в нем Мэри узнает Огаста и понимает, что он мертв. Она находит кондуктора, но, когда они вместе заходят в вагон, там уже никого нет.

   Мэри рассказывает о своих приключениях Грегори; она недовольна, что он отнесся к ней как к ребенку Однако Грегори подыскал для нее работу. В кабинет Грегори приходит психоаналитик доктор Джадд и от имени Жаклин требует денег. Он отказывается раскрыть ее местонахождение и говорит только, что ей угрожает серьезная опасность сойти с ума. Грегори дает ему денег. Джадд приходит на работу к Мэри и говорит, что может отвести ее к сестре. Они приходят в пустую квартиру. Джадд внезапно уходит, и перед Мэри появляется Жаклин: она загадочно прикладывает палец к губам, как будто делает знак молчать, и тут же исчезает. Мэри безуспешна пытается ее догнать. Она возвращается в квартиру, куда ворвались 2 детектива: они ищут Жаклин по распоряжению ее мужа Грегори Уорда. В ресторане «Данте» Грегори просит прощения у Мэри за то, что утаил от нее часть правды. За их столик подсаживается Джейсон Хоуг, поэт-неудачник: он тоже предлагает отвести их к Жаклин. Хоуг приводит их на вечеринку однорукой пианистки Натали Кортес. На вечеринке присутствует и Джадд. Гости, кажется, хорошо знают Жаклин.

   В последующие дни Хоуг ведет собственное расследование. Он обнаруживает, что миссис Реди и Джадд читают одни книги о религиозных сектах и тайных обществах. Он подозревает, что миссис Реди принадлежит к секте демонопоклонников-палладистов, чей герб похож на логотип, украшающий косметические продукты фирмы «Мудрость». Мэри возвращается на фабрику и пытается вытянуть из сотрудницы Фрэнсес информацию о хозяйке. Пока Мэри принимает душ в пансионе «Данте», где живет, миссис Реди пробирается в ее комнату и говорит с ней через занавеску. Она угрожает Мэри и требует, чтобы та вернулась в колледж. Она говорит Мэри, что ее сестра – преступница (именно она убила Огаста) и Мэри лучше прекратить поиски, если она не хочет привлечь к Жаклин внимание полиции. После этого миссис Реди приходит на собрание палладистов, где обсуждается предложение избавиться от Жаклин, которая предала секту, пройдя курс психоанализа у доктора Джадда. Спор идет вокруг противоречивого устава секты, который запрещает насилие, но при этом настоятельно требует физически устранять предателей. Как правило, это противоречие удается соблюсти: предателей доводят до самоубийства, что происходило уже 6 раз.

   Мэри сообщает Хоугу, что собирается вернуться в колледж. Хоуг говорит, что снова взялся за перо. Он раскрывает Мэри, что Грегори влюблен в нее. Джадд, полагающий, что Жаклин следует сдаться полиции, приводит Мэри, Грегори и Хоуга в Гринич-Виллидж, где прячется девушка. Сестры наконец-то могут обняться. Затем все вместе они отправляются к Хоугу Жаклин объясняет, что вступила в секту от безысходности, а затем не раз безуспешно пыталась выйти из нее. Тогда ее заперли. Она ударила Огаста ножницами, потому что приняла за палача. На этом сборище Хоуг, влюбленный в Мэри, сравнивает себя с Сирано. На следующий день Мэри узнает, что Жаклин похитили 2 палладиста. Сектанты хотят, чтобы она выпила яд у них на глазах. Она поддается искушению сделать это, но один палладист разбивает стакан. В полночь глава секты отпускает ее. Она в ужасе бродит по улицам, все время думая, что за ней следят. Рядом с ней какой-то человек достает нож. Мэри растворяется в толпе актеров, вышедших из театра в гриме и костюмах и направившихся в соседнее кафе. Она возвращается в «Данте». Неизлечимо больная соседка по имени Мими признается ей, что хочет испытать несколько мгновений радости перед смертью. Джадд и Хоуг допрашивают сектантов. Хоуг не скрывает презрения. Мэри и Грегори признаются друг другу в любви. Соседка Мими выходит из квартиры, чтобы повеселиться в последний раз. Спускаясь по лестнице пансиона, она слышит звук, значение которого понимает в ту же секунду: это упал стул, на который встала Жаклин, чтобы повеситься.

   ►  Кинематографу скоро исполнится 100 лет. Конечно, это слишком малый срок для подведения итогов. И все же, анализируя самые громкие успехи в кинематографе, можно четко обозначить 3 главных вектора в развитии этого вида искусства, 7-го по счету. Большинство шедевров кинематографа вписываются в 3 категории: приключения; добрые чувства (или мелодрама), которые порождают не только плохую литературу, но и восхитительное кино; и, наконец, самая загадочная и трудноопределимая категория – область фантастики и патологии. В кинематографе, который творится на свету, но демонстрируется во мраке, к этой категории относится все так или иначе связанное с ночью, с силами зла, с пустотой, небытием – не важно, как ни назови. В эпоху немого кино ключевым фильмом в этой области, неоспоримым и несравненным лидером был Носферату, Nosferatu, Eine Symphonie des Grauens. В звуковую эру его тайной жемчужиной, его черным бриллиантом является, конечно, этот фильм Вэла Льютона, подписанный именем Марка Робсона. Ясно – насколько вообще что-либо может быть ясно в этом фильме, – что Робсон (для которого Седьмая жертва стала режиссерским дебютом) был, как и в Бедламе, Bedlam, лишь правой рукой, исполнителем, посредником Вэла Льютона. Авторство Седьмой жертвы – фильма, одержимого призраками, – на 100 % принадлежит Льютону. Прежде всего, фильм впечатляет невероятным количеством удивительных персонажей, сцен и деталей. Этой содержательности ничуть не вредит крайняя скудость бюджета и довольно короткий хронометраж (71 мин). Подобное чудо – не редкое явление в голливудском кинематографе, но в данном случае поразительно то, что оно связано со столь необычной и столь, если можно так выразиться, личной темой. Льютон раскрывается, словно в стихотворении или в исповеди, до такой степени, что не так давно, на показе Седьмой жертвы в присутствии Джоэла Сигела (см. БИБЛИОГРАФИЮ), членам семьи Льютона вдруг показалось, что сам Льютон находится рядом с ними, в зале. Большинство многочисленных, разнообразных, тревожных или загадочных персонажей сюжета находятся в особых, тесных отношениях со смертью (непринужденность, влечение, зачарованный ужас, смирение, реже – отвращение), что придает фильму уникальность. Эта связь со смертью – единственное, что их заботит, и Льютон показывает (или, вернее, слегка затрагивает) ее, не прибегая к диковинным декорациям, пугающим эффектам, портретам чудовищных или внешне уродливых персонажей. Собрания палладистов даже вполне справедливо упрекали во внешней банальности.

   В фильме постоянно проявляется особая увлеченность (если не сказать – одержимость) Льютона приемом умолчания, литоты, когда самое главное не показывается на экране (или показывается очень лаконично); ее кульминацией становится, конечно, финальный стук опрокинутого стула, который в выражении страха и тревоги достигает почти непревзойденного уровня. Как и все подлинные творцы, Льютон работал на будущее, и другие люди после него собрали посеянные им плоды славы. Очевидно – и поразительно для тех, кто посмотрит Седьмую жертву впервые, – что главные элементы сцены в душе из Психопата, Psycho( занавеска, тень за занавеской, шум воды, угроза) уже присутствуют здесь и поданы с привычной для Льютона обманчивой скромностью. Кроме того, 2 сцены (мертвец в метро и финальная погоня за героиней Джин Брукс) до такой степени напоминают кошмар, где спящий мечется, словно в лабиринте, что могут сравниться с лучшими достижениями нуара, Сиодмака и Фрица Ланга (а быть может, и превзойти их). Вэл Льютон – поэт инстинкта саморазрушения, тревоги, нервного истощения и всех прочих сил, что подчиняют себе человека и уводят его далеко в сторону от жизни и расцвета; подобно Мурнау в Носферату, Льютон строит творчество на принципах внезапного появления опасности и губительного очарования смерти. К этому он добавляет черту своей личности ― сдержанность, вежливое отчаяние, негромкий романтизм, не имеющий себе равных в кинематографе.

   N.B. Великолепная Джин Брукс, проходящая сквозь весь фильм словно призрак, впервые появилась на экранах в 30-е гг. под именем Джин Келли, но затем сменила фамилию на Брукс, выйдя замуж за режиссера Ричарда Брукса.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Joel Е. Siegel, Val Lewton, The Reality of Terror ― книга, обязательная к прочтению, для всех, кто интересуется темой (к сожалению, не переведенная на фр. язык). Сигел описывает ряд вырезанных сцен и разъясняет немного загадочный смысл некоторых аспектов фильма. См. также статью Деуитта Бодина (сценариста фильма и одного из редких голливудских авторов, активно работавших и в критике): De Witt Rodeen, Val Lewton – в журнале «Films in Review». апрель 1963 г., Нью-Йорк. Тот же Деуитт Бодин признался Дагу Макклелланду (см. крайне содержательный труд: Doug McClelland, The Golden Age of в Movies, Charter House, Nashville, 1978), что изначально в сценарии героиня Ивлин Брент знаменитая пианистка Натали Кортес вступала в секту палладистов, доведенная до отчаяния после ампутации руки, в окончательную версию фильма эта линия не вошла, и в результате персонаж стал настолько загадочным, что зритель может на полном серьезе предположить после просмотра, что в фильме и вправду снималась однорукая актриса.

  Пастер

   1935 – Франция (75 мин)

     Произв. Productions Maurice Lehmann, Films Fernand Rivers

     Реж.  САША ГИТРИ (под техническим контролем Фернана Ривера)

     Сцен. Саша Гитри

     Опер. Жан Башле

     Муз. Луи Бейдтс

     В ролях Саша Гитри (Луи Пастер), Жан Перье (врач), Жозе Скенкель (ученик), Анри Бонвале (Сади Карно), Гастон Дюбоск (президент Академии), Франсуа Родон (Жозеф Мейстер), Морис Шутц (его дед), Жюльен Берто (один из учеников).

   Саша Гитри читает собеседнику, стоящему в тени и спиной к камере, письмо Пастера, собирающегося привить себе бешенство, чтобы испытать вакцину. Он показывает фотографии тех мест, где прошло детство Пастера, портреты родителей, написанные Пастером в 13 лет, перечисляет его 1-е открытия. Начинается рассказ, состоящий из 5 картин.

   1870 г. Пастер обеспокоен приближением войны. Его ученики говорят между собой о том, как преклоняются перед учителем. Объявление войны. Пастер прощается с несколькими учениками, мобилизованными на фронт.

   1880 г. В Медицинской академии Пастер мечет громы и молнии против своих оппонентов-ретроградов. Президент академии вынужден прервать заседание. Один врач считает себя оскорбленным и присылает 2 секундантов с вызовом на дуэль. Пастер называет этот шаг смехотворным и соглашается вычеркнуть свои слова из протокола, но в то же время не отказывается от них. Президент вручает Пастеру орден Почетного легиона, и Пастер узнает, что единогласно избран во Французскую академию. Он предупреждает, что это ничуть не изменит его поведение.

   1885 г. В Альзасе мальчик Жозеф Мейстер укушен бешеной собакой. Дедушка отвозит его к Пастеру, который даже представить себе не мог, что 1-м пациентом, испытающим на себе действие его вакцины, станет ребенок. Врач – поскольку Пастер никогда не был врачом – вкалывает мальчику сыворотку, и ученый всю ночь проводит у его постели. На 14-й день ребенок выздоравливает.

   1888 г. Врач, друг Пастера, навещает ученого на вилле по вызову родных ученого. Он советует Пастеру отдохнуть. Пастер решает, что его дни сочтены (а многолетний труд поставлен под угрозу). Он с облегчением узнает, что проживет еще долго, если согласится временно сделать перерыв в работе. Его навещает маленький Мейстер – мальчик совершенно здоров. Он приносит книгу, полученную им в награду. Пастер глубоко тронут.

   Декабрь 1892 г. Апофеоз в Сорбонне: в свой 70-летний юбилей Пастер принимает поздравления от президента Республики и представителей всех наций.

   ► Вот он, 1-й полноценный фильм Гитри, если не считать документальной ленты Наши, Ceux de chez nous, 1915; фильм, снятый за несколько дней в апреле-мае 1935 г. Гитри экранизирует пьесу, нетипичную для его творчества, написанную в 1918 г. ради примирения с отцом (близким другом Пастера) и, при всем своем немалом успехе, сильно удивившую публику Гитри уже написал к этому времени 2 биографические пьесы: «Жан де Лафонтен» (1916) и «Дебюро» (1918) (из последней пьесы родился восхитительный фильм в стихах, выпущенный в 1951 г., который очень трудно отыскать 30 лет спустя). Но никогда еще Гитри не создавал произведения столь серьезного – вдобавок без женских персонажей – и не имеющего отношения ни к писателям, ни к художникам. Поль Леото, один из самых преданных поклонников Гитри, в своей хронике в журнале «Mercure» не скрывает разочарования и в необычайно жестких выражениях говорит о пьесе, самом Пастере (который, «возможно, в большей степени изобрел эту болезнь [бешенство], чем средство ее излечения») и об игре Люсьена Гитри. На удивление пророческим становится его упрек Гитри (в 1919 г.) в том, что с этой пьесой он «опускается до уровня лент для кинематографа».

   Биография Пастера занимает маргинальное положение в театральном наследии Гитри и при переносе на экран уже содержит в себе многие элементы, характерные для более позднего творчества режиссера. Прежде всего – пролог, где Гитри обращается к почти невидимому собеседнику, символизирующему собой публику. Подобную подачу материала Гитри будет использовать часто и в разных вариациях: напр., повествуя от 1-го лица и создавая тем самым непосредственную близость с публикой, резко контрастирующую с объективностью театральной конструкции. Подобная смесь форм изложения будет не раз встречаться в фильмах Гитри, в частности – в его исторических фантазиях.

   1-е слова, которые Гитри вкладывает в уста 1-го персонажа в своем 1-м фильме, звучат так: «Единожды попробовав работать, жить без работы уже не можешь. Надо работать. Нет ничего, кроме работы. Только она приносит настоящую радость и помогает вынести жизненные невзгоды и беспокойство». Эти слова (не фигурирующие в пьесе) можно вынести в качестве эпиграфа к жизни Гитри. В этом восхвалении работы как источника радости ученый Пастер, напр., единодушен со слугой Дезире (см. Дезире, Désiré), накрывающим стол для хозяев. Помимо пацифистской направленности картины, Гитри рисует отнюдь не традиционный портрет своего героя. Вместо того чтобы олицетворять ледяную невозмутимость, обычно приписываемую ученым, Пастер в исполнении Гитри становится трепетным, болезненно чувствительным человеком, близким по духу к художнику. Почти в каждой сцене эмоции доведены до крайности: тревога, ярость, страх, нежность или признательность. Такая композиция придает картине облик пылкой мелодрамы, где пасторальный образ, при всей своей неподатливости и театральности, доводится до вершин прекрасного.

   N.B. Поддавшись на уговоры Фернана Ривера снять кинофильм, Гитри собирался снять целых 2, которые шли бы в кинотеатрах спаренным сеансом: поэтому, чтобы разбавить серьезный настрой Пастера, он написал сценарий комедии Удачи!, Bonne chance! 1935, которая и стала его 2-м фильмом. Книга Фернана Ривера «Пятьдесят лет среди безумцев (1894–1944)» (Fernand Rivers, Cinquante ans chez les fous (1894–1944), Georges Girard, 1945) содержит увлекательную главу о съемках Пастера. Фильм провалился в прокате – даже в Доле, родном городе ученого. И Ривер пожалел, что не попросил Гитри экранизировать другую пьесу. Сам Гитри был восхищен своим 1-м опытом, что и передал в четверостишии, посвященном его продюсеру:

   Раньше думал я: кино – глупое не в меру,

   Но теперь я думаю иначе.

   Просидеть два месяца в студии с Ривером –

   Это все-таки немало значит.

   В фильме Комедиант, Le comédien, 1948, который Саша Гитри посвятил своему отцу Люсьену, целый ряд немаловажных – и, к слову сказать, восхитительных – сцен посвящен созданию пьесы «Пастер» с Люсьеном Гитри (чью роль играет Саша). В такой сцене Саша (который вдобавок играет и самого себя) приглашает на репетицию дочь Пастера. Та, увидев на сцене Люсьена Гитри и пораженная его сходством с отцом, кричит: «Папа!» Тогда Саша Гитри поворачивается к ней и говорит, тыча себя пальцем в грудь: «Нет. Это мой папа». Существует еще 2 кинематографические биографии Пастера: одну снял Жан Эпстейн (Пастер, Pasteur, 1922, с Шарлем Монье в главной роли), другую – Вильгельм Дитерле (История Луи Пастера, The Story of Louis Pasteur, 1936, с Полом Мьюни).

  Удел человеческий

   1959―1961 – Япония (I: 200 мин; II: 180 мин; III: 190 мин)

     Произв. Shochiku, Ninjin Club

     Реж. МАСАКИ КОБАЯСИ

     Сцен. Дзэндзо Мацуяма, Коити Инагаки, Масаки Кобаяси по одноименному роману Дзумпэя Гомикавы

     Опер. Есио Миядзима

     Муз. Цудзи Киносита

     В ролях Тацуя Накадаи (Кадзи), Митиё Аратама (Митико), Кэйдзи Сада (Кагэяма), Со Ямамура (Окисима), Эйтаро Одзава (Окадзаки), Сэйдзи Миягути (Ван Чень Ли), Синдзи Намбара (Као), Инэко Арима (Ян Чунь-Лань), Кэй Сато (Синдзё), Такэтоси Найто (Тангэ), Тамао Накамура, Хидэко Такаминэ, Тисю Рю.

   I ― СИЛЬНЕЙ ЛЮБВИ НЕ БЫВАЕТ. 1943 г. Молодого японца Кадзи назначают консультантом управляющего угольными шахтами в Южной Маньчжурии. Он – автор отчета о работе шахт. Кадзи уезжает на шахты вместе с женой. Ветер и пыль под вечно свинцовым небом – таков унылый пейзаж шахтерского края. Прибыв на место, Кадзи начинает бороться за повышение зарплаты рабочим и за отмену командной системы, при которой процветает коррупция. Военная полиция вынуждает его увеличить штат рабочих за счет 600 китайских военнопленных. Их держат в стороне от шахты в лагере, за колючей проволокой под током. Пленники выгружаются из эшелона в таком жалком состоянии, что Кадзи просит директора шахты, чтобы их не подпускали к работе целый месяц, пока не откормятся. По совету начальника Кадзи приводит военнопленным 30 девушек (поскольку при шахте содержится бордель). Новый друг Кадзи китаец Чень, воспитанный в Японии, влюбляется в проститутку. Та уговаривает его добиться отключения тока на несколько минут. 11 пленным удается сбежать. Несмотря на это, Кадзи выполняет поручение: ему удалось повысить общую выработку шахты на 20 %. Он заключает соглашение с пленными, однако еще 18 человек совершают побег. Один управляющий шахты недоволен слишком мягкими методами Кадзи и расставляет ему западню. Проститутка сообщает Ченю, что затевается, и тот безуспешно пытается предупредить Кадзи. Затем он бросается на колючую проволоку и погибает, как и многие другие пленные, решившие, что ток отключен и дорога к свободе открыта. Позднее бригадир несправедливо обвиняет 7 заключенных в попытке к бегству. Перед Кадзи встает дилемма: либо поступить как убийца в шкуре гуманиста и поддержать руководство лагеря, либо остаться человеком в полном смысле слова и воспротивиться ему. Начальник полиции собственным мечом (предварительно смочив его водой, чтобы лезвие было острее) срубает головы 3 пленным. Кадзи осмеливается выступить против него. Другие пленные пользуются этим и поднимают бунт. Казнь отложена. Кадзи пытают, затем выгоняют с шахты. Он узнает, что призван в армию, и почти в то же время приходит весть о побеге из лагеря 30 заключенных. Узнав 2-ю новость, он начинает хохотать и не может остановиться.

   II ― ДОРОГА К ВЕЧНОСТИ. В 30-градусный мороз Кадзи проходит тренировку в казарме. Он познает на себе строгости японской военной дисциплины, а также ее бессмысленность и жестокость. Единственный луч света – приезд жены, первой женщины, не побоявшейся столь долгого путешествия ради встречи с мужем. Кадзи и его жене разрешают провести ночь в отдельной комнате. На особо тяжелой маршировке хилого и близорукого солдата увозят с плаца на тележке. За этим унижением следуют другие, уже от старослужащих. Одна такая выходка (солдата заставляют изображать проститутку) оказывается слишком жестокой, и бедняга кончает с собой. Кадзи, которого многие сослуживцы считают коммунистом, безуспешно пытается подвести под трибунал инициатора дедовщины Ёсиду. Отделение Кадзи отправляют к границе. Кадзи какое-то время думает бежать вместе со своим другом Синдзё, но не поддается этому искушению. Синдзё обвиняют в том, что он отпустил рыбака, схваченного за шпионаж. Синдзё арестован, но когда вокруг поднимается переполох из-за пожара, он спасается бегством. Ёсида гонится за ним и попадает в болото; его спасает Кадзи, но вскоре Ёсида все равно умирает. Кадзи попадает в больницу, где также царит жестокая армейская дисциплина и слепое подчинение начальству. Выздоровев, Кадзи отправляется на фронт. Лейтенант, с которым он подружился, поручает ему тренировку новобранцев от 20 до 44 лет. Кадзи требует, чтобы старослужащих отделили от новичков: он помнит о бессмысленных жестокостях, которым одни традиционно подвергают других. Его просьбу выполняют, что еще больше усиливает ненависть старослужащих к Кадзи. В одном особенно резком столкновении с ними Кадзи ранен. Тогда он говорит: «Наш настоящий враг – не старослужащие, а вся армия в целом». Тренировка новобранцев прошла успешно, и лейтенант отправляет их под началом Кадзи на фронт. После поражения на Окинаве начинается беспорядочное бегство японской армии. Большинство новобранцев Кадзи перебиты при наступлении русских танков. Кадзи самому приходится убить своего солдата, обезумевшего от страха. Когда танки уезжают, Кадзи восклицает: «Я – чудовище, но я справлюсь с этим».

   III ― МОЛИТВА СОЛДАТА. Кадзи и 2 других солдата встречают на пути группу гражданских (проституток, матерей с детьми, горожан), и те прибиваются к ним. Из-за нехватки еды возникают конфликты, но чаще всего их удается уладить энергичностью Кадзи (которая восхищает всех вокруг). И все же Кадзи не может предотвратить смерть ребенка. По дороге он встречает своего друга Тангэ. Они беседуют о будущем Японии. Кадзи весьма пессимистично смотрит на него. Герои находят приют и продовольствие на ферме, но вскоре их со всех сторон атакуют враги. Многие погибают, но не все. Глядя, как грузовик «красных» намеренно врезается в колонну японских беженцев, Кадзи начинает задаваться вопросами об этой Красной Армии, которую прежде уважал по своим убеждениям. Продолжая путь, Кадзи и его группа входят в маньчжурскую деревушку, населенную беженцами. Там гораздо меньше боятся русских, чем японской армии. Солдаты и деревенские женщины предаются сексуальному буйству, в котором Кадзи отказывается участвовать. Когда в деревушку прибывает русская часть, женщина умоляет Кадзи не вступать в бой и не проливать понапрасну кровь беженцев. Тогда Кадзи решает сдаться. Его отправляют в трудовой лагерь, где он замечает, что с японскими офицерами обращаются намного лучше, чем с простыми солдатами. Последним постоянно грозит голодная смерть. Кадзи допрашивают русские офицеры. Его обвиняют в подстрекательстве. Говоря от имени всех своих собратьев-рядовых, он отвечает: «Одного лишь факта, что социализм лучше фашизма, еще недостаточно, чтобы спасти наши жизни». Кадзи обвиняют еще и в том, что он подсказал своему соотечественнику (которого он уже как-то раз спас от смерти) искать еду в мусорной куче, чтобы не умереть с голоду Этот человек умирает от побоев и наказаний. Кадзи убивает японского офицера, сотрудничавшего с администрацией лагеря, после чего ему удается сбежать. Он перебивается милостыней или крадет еду: ровно столько, чтобы не умереть с голоду. Он все еще надеется найти свою жену Митико, с которой не виделся 700 дней. Он падает в снег и умирает.

   ►  Этот независимый фильм, самая длинная прокатная картина в истории кино, рассматривается многими историками как точка отсчета японской новой волны. На самом деле, Удел человеческий – прямое наследие Куросавы. Прежде всего – хотя бы по классицизму формы, где масштабность сочетается с большим количеством диалогов. Действие постоянно перемежается размышлениями, которые перерастают в битву идей, ведущуюся в длиннейших диалоговых сценах, как и у автора Жить, Ikiru и Рыжей Бороды, Akahige. Это масштабное полотно, погруженное в атмосферу исторического поражения Японии, движется одновременно в 2 направлениях. Оно критикует священные ценности Японии( авторитаризм, иерархичность, дисциплину, культ армии) и в то же время неуверенно, робко пытается заменить националистический гуманизм, разрушенный собственной жестокостью и собственным лицемерием, гуманизмом более подлинным и более универсальным. Кадзи, носитель авторской мысли (автору довелось испытать те же тяготы войны, что и герою фильма), обладает качествами лидера и честного человека. В какой бы группе людей он ни оказался, его независимость и даже один лишь факт его присутствия обнажают фальшь ценностей, на которые опирается эта группа. Теоретическая надежда, связанная с верой в социализм, тоже постепенно рушится, когда Кадзи знакомится ближе с методами Красной Армии. Его смерть в конце долгого и отважного пути, полного раздумий, сомнений и поражений, приглашает зрителя к активному размышлению, как и смерть главного героя Харакири, Seppuku, также сыгранного Тацуей Накадаи, актером-талисманом Кобаяси. В поисках подлинных ценностей герой блуждает, если можно так выразиться, по гигантской штольне – в последовательности эпизодов самых разных тональностей. В основе одиссеи Кадзи лежит отчаяние, но сама она не оставляет чувства безнадежности: наоборот, показывает последний рывок человечества, не желающего навек погрязнуть во мраке. И в этом тоже есть родство с Куросавой, хотя Кобаяси не хватает искрящегося стиля и зрелости этого мастера, а главное – того сострадания к созданным персонажам, которое роднит Куросаву с Гюго.

  Седьмой покров

   1945 – Великобритания (94 мин)

     Произв. Theatercraft, Sydney Box, Ortus

     Реж. KOMПТОН БЕННЕТТ

     Сцен. Мюриэл и Сидни Бокс

     Опер. Реджиналд Уайер

     Муз. Бенджамин Фрэнкел

     В ролях Джеймс Мейсон (Николас), Энн Тодд (Франческа Каннингэм), Херберт Лом (доктор Ларсен), Алберт Ливен (Максуэлл Лейден), Хью Макдермотт (Питер Гей), Ивонн Оуэн (Сьюзен Брук), Дэйвид Хорн (доктор Кендалл), Мэннинг Уайли (доктор Ирвинг), Арнолд Голдсборо, Мьюир Мэтисон (дирижеры).

   Франческа Каннингэм, молодая пианистка, ночью сбегает из больницы, где проходит лечение, и пытается утопиться. Ее замечает полицейский. Снова попав в клинику, она ни с кем не хочет говорить и замыкается в кататоническом молчании. Психоаналитик Ларсен хочет испытать на ней технику наркоза. Он объясняет главврачу, что это единственный способ приподнять все 7 покровов, под которыми, словно Саломея, ищет защиты человеческий мозг. Согласно Ларсену, каждый человек может добровольно приподнять 6 покровов, но 7-й приподнимется только после лечения гипнозом и наркозом и курса психоанализа. Ларсену удается разговорить Франческу. Она вспоминает годы учебы в колледже. Однажды в наказание за легкий проступок ее ударили по рукам линейкой. Она думала, что никогда больше не сможет как следует играть на рояле – инструменте, к которому уже тогда испытывала страстное влечение. В 17 лет после смерти отца она остается одна и попадает под опеку дальнего родственника Николаса. Это одинокий женоненавистник и молчун со своими причудами. Когда-то мать бросила его и убежала с танцором. Он хромает, ходит с тростью и производит большое впечатление на Франческу. Раскрыв в ней способности к игре на рояле, он сначала заставляет ее играть по 5–6 часов в день, а затем записывает ее в консерваторию.

   Несмотря на очень одинокую жизнь, лишенную удовольствий, Франческа счастлива, потому что может посвятить себя искусству. За ней ухаживает молодой студент из Америки Питер Гей, по ночам играющий на саксофоне в кабаре, чтобы платить за учебу. Он пытается рассмешить Франческу: по его мнению, она слишком серьезна. Узнав об их предстоящей помолвке, Николас дает пощечину своей подопечной и, пользуясь законными полномочиями опекуна, увозит ее сначала в Париж, затем – в Вену, Рим, Милан, где не сводит с нее глаз и заставляет работать без устали. Он приучает Франческу к почти маниакальной заботе о руках, ее единственном сокровище. Франческа успешно выступает с 1-м концертом, но в конце представления падает в обморок от переутомления и шока при виде подруги по колледжу (той самой, что была замешана в эпизоде с телесным наказанием). После 2-го триумфального концерта в Лондоне Франческа вновь находит Питера, но об этом она не хочет ничего говорить врачу. Позднее становится известно, что Питер к этому времени уже был женат.

   Исповедь под гипнозом продолжается. Николас заказал портрет Франчески знаменитому художнику Максуэллу Лейдену, и Франческа влюбилась в него. Узнав, что Франческа опять собралась замуж, Николас испытывает приступ нервного гнева и остервенело бьет ее по рукам. Лейден увозит Франческу на машине. Несчастный случай. Франческа повредила руки: раны не опасны, но она упорно убеждает себя, что не сможет больше играть. Тут она и пытается покончить с собой. Снова применив гипноз, Ларсен заставляет ее играть, положив ее руки на клавиши рояля. По его мнению, каждый удар по рукам фиксировался в подсознании молодой женщины, и теперь память о них полностью парализует ее. Максуэлл запрещает доктору продолжать лечение, и тот находит Николаса, который соглашается встать на его сторону. Доктор приводит к Франческе Николаса, Питера и Максуэлла. В этот день она безо всякого гипноза играет на рояле в соседней комнате. Доктор говорит 3 мужчинам, что они должны быть готовы к тому, что увидят новую Франческу, цветущую, раскрепощенную, какой она не была раньше. Теперь ей предстоит выбрать из них того, кто нужен ей больше прочих. Николас готовится уйти, но Франческа направляется именно к нему. (N.В. Этот финал якобы добавлен по результатам опроса публики на предварительном просмотре.)

   ►  Значительный английский фильм. Дебютная работа Комптона Беннетта, который, как и Теренс Янг в случае с Коридором зеркал, Corridor of Mirrors, так и не смог в дальнейшем превзойти ее. Эта независимая картина со скромным бюджетом, но изобилующая талантами, 1-й затронула в английском кинематографе модный в то время в Голливуде жанр психоаналитического фильма. Использование психоанализа помогает обогатить лирическое, романтическое и местами жесткое описание внутренних противоречий, переживаемых персонажами – беспокойными людьми в поисках внутреннего равновесия. Фильм вводит этот новый элемент в полузлодейскую вариацию на тему Пигмалиона. И Пигмалион, и Галатея больны (каждый по-своему); их связывают сложные отношения, которые разрешатся – частично ― в финале.

   Фильм пользовался большим успехом и подтолкнул карьеры всех его создателей. Комптон Беннетт очень скоро был приглашен в Голливуд. Продюсер и сценарист Сидни Бокс и его сестра Мюриэл заняли важное место в кинематографе своей страны. Джеймсу Мейсону эта мрачная и завораживающая роль подошла идеально; она стала началом его мировой славы. Режиссура достаточно искусна: не освещая теневые области сценария, она следует к цели прямо, энергично и изобретательно, при этом оставляя зрителю определенные просторы для фантазии, свободу додумывать по-своему судьбы двух главных героев, столь загадочно схожие между собой.

  Наследница

   1949 - США (115 мин)

     Произв. PAR (Уильям Уайлер)

     Реж. УИЛЬЯМ УАЙЛЕР

     Сцен. Рут и Огастес Ген по их инсценировке романа Генри Джеймса «Вашингтонская площадь» (Washington Square)

     Опер. Лео Товер

     Муз. Аарон Коталенд

     В ролях Оливия де Хэвплленд (Кэтрин Слоупер), Монтгомери Клифт (Моррис Таунсенд), Ралф Ричардсон (доктор Остин Слоупер), Мириам Хопкинз (Лавиния Пенниман), Ванесса Браун (Мария), Мона Фримен (Мэриэн Олмонд), Рэй Коллинз (Джефферсон Олмонд).

   Нью-Йорк, 1850 г., фешенебельный квартал Вашингтонской площади. Кэтрин кажется неловкой и стеснительной в обществе, однако в беседах тет-а-тет иронична и остроумна. Ее отец, известный хирург Слоупер, сожалеет, что Кэтрин ни в коей мере не передались красота и веселый нрав матери, и дает ей почувствовать это при каждом удобном случае. На приеме и балу она знакомится с красивым молодым человеком Моррисом Таунсендом. Впоследствии он часто наносит ей визиты и изъявляет намерение жениться. Кэтрин с радостью соглашается. Но отец против этого брака. Он уверен, что Таунсенд, не обладающий ни богатством, ни положением в обществе (и проживающий остатки небольшого наследства), охотится лишь за приданым. Чтобы испытать молодого человека и свою дочь. Слоупер увозит Кэтрин в путешествие по Европе. За время путешествия любовь Кэтрин к Моррису не ослабела. Отец приходит в ярость и произносит безжалостные слова: «У тебя ничего нет, кроме денег. Ты хорошо вышиваешь - и только».

   Моррис продумал план похищения Кэтрин. Но как только видит, что Кэтрин готова отказаться от наследства, если отец твердо решится переписать завещание, он исчезает. Чувствуя приближение смерти, доктор Слоупер диктует свою последнюю волю. Кэтрин так и не простит отца за то, что он так жестоко открыл ей глаза на Морриса. После смерти доктора Моррис возвращается из Калифорнии и осмеливается предстать перед Кэтрин. Он снова говорит с ней о замужестве. Она притворяется, будто уступает ему. Но когда он приезжает снова, чтобы забрать ее с собой, она запирает дверь на засов и гасит свет.

   ► Знаменитая оскароносная психологическая драма, поставленная Уайлером в академичной манере. Его старательность, настолько же скрупулезная и неестественная, насколько лишенная вдохновения, демонстрирует величину его амбиций и скудость таланта. Зато актерская игра ослепительна. Ралф Ричардсон, недовольный и желчный, великолепен, как и всегда. Монтгомери Клифт в своем 3-м фильме уже выработал ту неоднозначную и современную манеру игры, которой многие подражали впоследствии; эта манера резко выделяется на фоне обветшалого стиля Уайлера. Оливия де Хэвилленд, для которой этот фильм становится апогеем и практически завершением карьеры, в роли женщины, постепенно черствеющей от разочарований, проявляет ту же скромность и выразительную элегантность, что и в многочисленных ролях нежных и чутких юных героинь у Уолша и Кёртиза. Если существуют на свете фильмы, спасенные актерами, фильмы, которые без актеров стали бы тяжким испытанием для публики, то Наследница - один из них.

  Пандора и Летучий Голландец

   1951 – Великобритания (115 мин)

     Произв. Dorkway Production, Romulus Film (Алберт Луин и Джозеф Кауфмен)

     Реж. АЛБЕРТ ЛУИН

     Сцен. Алберт Луин

     Опер. Джек Кардифф (Technicolor)

     Муз. Алан Роусторн

     В ролях Джеймс Мейсон (Хендрик ван дер Зее), Ава Гарднер (Пандора Рейнолдз), Найджел Патрик (Стивен Кэмерон), Херолд Уоррендер (Джеффри Филдинг), Шила Сим (Дженет Филдинг), Марио Кабре (Хуан Монтальво), Джон Лори (Ангус), Памела Келлино (Дженни Форд), Патриша Рейн (Пегги), Мариус Горинг (Реджи Демэрест), Маргарита д'Альварес (сеньора Монтальво).

   Маленький порт Эсперанца, Коста-Брава, 1930 г. Рыбаки достают из сетей 2 трупа: мужчину и женщину, обнимающих друг друга. Британский археолог Джеффри Филдинг, знавший погибших, рассказывает их историю, выбрав вместо эпилога цитату из древнегреческого писателя: «Любовь измеряется тем, чем мы готовы пожертвовать ради нее». Вокруг молодой красавицы Пандоры Рейнолдз кружится множество поклонников и воздыхателей из числа праздного англосаксонского населения порта. В эту свиту входил и Джеффри. В день 1-й годовщины их знакомства Реджи Демэрест попросил руки Пандоры. После ее отказа он отравился. С осознанной, но честной жестокостью Пандора заявила, что не жалеет о его смерти. Ей также делает предложение автогонщик Стивен Кэмерон. Чтобы испытать силу его любви, Пандора просит его пожертвовать ради нее самым дорогим сокровищем, а именно – гоночной машиной, которую он собирал 2 года. Стивен тут же направляет машину в море. Тогда Пандора обещает выйти за него замуж в 3-й день 9-го месяца года.

   Заглядевшись на одинокий парусник, бросивший якорь в бухте, она расспрашивает Джеффри, и тот рассказывает ей легенду о Летучем Голландце, моряке XVII в., обреченном скитаться по морям до скончания веков. Раз в 7 лет ему разрешено на полгода выходить на берег. Если на такой стоянке он отыщет женщину, которая будет готова пожертвовать ради любви к нему своей жизнью, его проклятию придет конец и он сможет умереть, как обычный человек. (Так случилось, что Джеффри переводит рукопись с исповедью Летучего Голландца.) Пандора плывет к кораблю, стоящему на якоре в бухте. Корабль кажется пустым. На борту только один мужчина – голландец ван дер Зее, увлеченно пишущий картину на тему мифа о Пандоре. Пандора с картины удивительно похожа на Пандору Рейнолдз. Чуть позже Джеффри просит ван дер Зее помочь ему с переводом. Ван дер Зее читает рукопись вслух, как будто знает ее наизусть. В ней рассказывается о странной истории капитана, однажды зарезавшего жену, несправедливо решив, что она неверна, и обреченного с тех пор на вечные скитания. Он всегда один на корабле, которым управляют невидимые руки, подчиняющиеся его безмолвным приказаниям.

   Прославленный матадор Хуан Монтальво прибывает в родной город Эсперанцу, чтобы вновь повидаться с матерью. Некогда он знавал и Пандору. Она сообщает ему, что выйдет замуж через месяц. Кэмерон побивает на пляже мировой рекорд скорости. На праздновании этой победы Пандора снова видит ван дер Зее, и ее неудержимо влечет к нему. Она говорит ван дер Зее, что охотно пожертвует ради него жизнью. Он же готов пожертвовать ради Пандоры своим спасением – доказательство еще более сильной любви, которую она не способна понять. Внезапно ван дер Зее становится с нею очень холоден и утверждает, будто отнюдь не собирается вредить Кэмерону. Хуан полон решимости во что бы то ни стало помешать замужеству Пандоры, на которой хочет жениться сам. Он быстро понимает, что она любит не Кэмерона, а ван дер Зее. Он хочет зарезать Голландца, не зная, что тот бессмертен. На арене, готовясь нанести быку последний удар, он вдруг замечает среди зрителей убитого им Голландца, живого и невредимого. На мгновение он теряет бдительность, и в этот момент бык бросается вперед и топчет его копытами. Умирая, Хуан признается Пандоре в своем злодеянии. Ван дер Зее решил уехать: он не хочет, чтобы Пандора жертвовала ради него своей жизнью. Джеффри отдает Пандоре рукопись; он думает, что она уже не успеет догнать Голландца. Но ветер стихает, и Пандора успевает подняться на борт корабля. Ван дер Зее показывает ей портрет жены, чьей реинкарнацией она оказывается. Пандора целует ван дер Зее и понимает, что только что вступила вместе с ним в вечность. Внезапно налетевшая буря маскирует их смерть под несчастный случай. В рыбацкой сети Джеффри находит книгу, которую он одолжил ван дер Зее.

   ► 4-й фильм эстета Алберта Луина, снявшего перед тем фильм о жизни Гогена по мотивам произведений Сомерсета Моэма (Луна и грош, The Moon and Sixpence, 1942) и 2 экранизации (Портрет Дориана Грея, The Picture of Dorian Gray, 1945, и Частная жизнь Милого Друга, The Private Affairs of Bel Ami, 1946) – оригинальные, необычные картины, выполненные в тщательно отточенном стиле, старательном почти до академизма. В этой же изобразительно изысканной картине Луин превосходит себя; цвета, сюжет и участие Авы Гарднер еще больше оживляют его талант. Скрытое, но постоянное влияние сюрреализма проявляется в 3 основных аспектах этого фильма: 1) столкновение настоящего и прошлого в основном и вставном флэш-беках, а также символических «встречах» в кадре – напр., в том плане, когда гоночная машина проезжает мимо античных статуй; 2) сопоставление (в основном неуклюжее) 2 мифов: о Летучем Голландце и о Пандоре; 3) обстановка, сильно напоминающая сон или фантастическое видение, которая почти полностью заслоняет сатиру на общество в духе Фицджералда. Среди всех этих столкновений Луин не пытается подчеркнуть резкость контрастов, созданных им самим. Напротив, он пытается смягчить их, добавив к наследию сюрреализма элегантную сдержанность, медлительную нежность, безмятежность с легким налетом болезненности – все эти качества характерны для него. Он, возможно, был бы рад примирить конфликтующие понятия, расположив их под знаком красоты и любви, но должен смириться с очевидной истиной, что в этом повествовании красота и любовь торжествуют только в смерти. Помимо всего прочего, Пандора и Летучий Голландец – один из 3 фильмов, где Ава Гарднер абсолютно незаменима – наравне с Босоногой графиней, The Barefoot Contessa и Станцией Бховани, Bhowani Junction.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (1005 планов) в журнале «L'Avant-Scène», № 245 (1980). Красивое предисловие Жан-Поля Торока: «Можно бесконечно говорить о красоте Пандоры; кажется, будто эта красота усиливается ненасытностью любителя искусства, который сознает, что вряд ли ему доведется когда-нибудь встретить подобное сокровище».

 Рим, открытый город

   1945 – Италия (97 мин)

     Произв. Excelsa Film, Карла Полити, Альдо Вентурини

     Реж. РОБЕРТО РОССЕЛЛИНИ

     Сцен. Серджо Амидеи, Федерико Феллини, Роберто Росселлини, Альберто Консильо

     Опер. Убальдо Арата

     Муз. Ренцо Росселлини

     В ролях Анна Маньяни (Пина), Марчелло Пальеро (Джорджо Манфреди, он же Луиджи Феррарис), Альдо Фабрици (дон Пьетро Пеллегрини), Гарри Файст (майор Фриц Бергман), Франческо Гранжаке (типограф Франческо), Джованна Галетти (Ингрид), Мария Мики (Марина Мари), Вито Анникьярико (Марчелло, сын Пипы), Карла Ровере (Лауретта), Акос Тольнай (австриец-дезертир), Йооп Ван Хюльзен (майор Хартман), Нандо Бруно (дьяк Агостино).

   Рим. Немцы проводят обыск в доме, где живет Джорджо Манфреди, один из лидеров Комитета национального освобождения. Он успевает сбежать по крышам и приходит в квартиру своего друга типографа Франческо, который на следующий день должен жениться на соседке по лестничной клетке вдове Пине, матери маленького Марчелло. Манфреди связывается с доном Пьетро Пеллегрини, священником и другом подпольщиков, и поручает ему забрать вместо него деньги для подпольной типографии и передать их некому железнодорожнику. Тем же вечером Манфреди встречает Франческо, вернувшегося домой. Дети устраивают взрыв на железнодорожной станции. Когда маленькие партизаны возвращаются домой после успешной операции, они боятся не попасть в руки к немцам, а получить нагоняй от родителей (и, конечно, получают). Среди этих детей – Марчелло, сын Пины. Пина расстроена, силы ее на исходе, она плачет, и Франческо приходится ее утешать. Он просит Пину не расстраиваться, потому что, говорит он, «наше дело правое».

   Любовница Манфреди Марина Мари, танцовщица из мюзик-холла, – наркоманка. Она покупает наркотики у Ингрид, авантюристки, работающей на майора Бергмана, офицера гестапо, занимающегося поисками Манфреди. Наутро, в день свадьбы Пины и Франческо, немцы окружают здание. Дон Пьетро прячет кустарные бомбы, изготовленные мальчишкой, под кроватью парализованного старика, которому он якобы дает последнее причастие. Перед этим ему пришлось оглушить упрямого старика сковородкой. Франческо схвачен; его сажают в грузовик с другими арестантами. Пина бежит к нему с криками, и немецкий солдат убивает ее. Подпольщики нападают на конвой и освобождают товарищей. Франческо и Манфреди ночуют у Марины. Манфреди обнаруживает, что она – наркоманка; между ними происходит яростная ссора. На следующий день на улице гестапо хватает Манфреди, дона Пьетро и немецкого дезертира, прятавшегося у священника. Арест совершен по наводке Марины, которая проговорилась об этом Ингрид. Всех троих сажают в тюрьму. Манфреди терпит долгие пытки и умирает, не сказав ни слова; дона Пьетро казнят на глазах у детей, о которых он заботился.

   ►  Рим, открытый город, 5-й полнометражный фильм Росселлини, снимался в одно время с Похитителями велосипедов, Ladri di biciclette Де Сики; 2 этих фильма заложили основы неореализма. «Основы» – это поиски, эксперименты, продвижение на ощупь, и 1-е шаги не лишены некоторых «огрехов» в соблюдении принципов, которые впоследствии будут определены как первостепенные для этого направления. (Со строго неореалистической точки зрения Пайза, Paisà станет гораздо более чистой картиной.) Росселлини захотел взглянуть на реальность под другим, более правдоподобным, документальным углом. Это предполагало радикальную критику всех предыдущих достижений кинематографа. Было ли это революционное стремление отправной точкой в создании фильма? Утверждать наверняка нельзя. В самой основе картины (насколько мы можем определить), по всей видимости, лежало желание Росселлини поймать актуальность момента по свежим следам. Пойти наперекор природе кинематографа, машины по превращению настоящего в прошлое. Это первоначальное желание повлекло за собой все остальное. Документалистской концепции Росселлини как нельзя лучше послужили на редкость мучительные условия труда (перебои со светом, нехватка пленки: в результате длина планов зависела от того, сколько пленки имеется в запасе, и т. д.). Снимать кино о последних днях войны в Италии и испытать их на своей шкуре – совершенно разные вещи, но тут эти переживания слились воедино, что придает фильму поразительную историческую достоверность. В глазах сегодняшнего зрителя этот дневник исследователя настоящего (или прошлого, столь недавнего и мучительного, что настоящее по-прежнему пропитано им) кажется одновременно творением и вдохновенного любителя, и высококлассного профессионала, который постоянно подвергает сомнению свой профессионализм, действует ему вопреки и в конце концов обогащает его определенной дозой любительского подхода, продиктованной обстоятельствами съемок.

   Красочная и разнообразная игра актеров – как знаменитостей, так и дебютантов – очень далека от строгой нейтральности, которой Росселлини добился в Пайзе, здесь она присутствует только у Пальеро, профессионального актера, выдаваемого за непрофессионала. Чрезвычайно умелая конструкция повествования, фигуры 3 мучеников в центре сюжета, постепенное увеличение длительности сцен по мере того, как сюжет приближается к трагическому финалу, – все это свидетельствует о высочайшем повествовательном искусстве. В результате Рим, открытый город оказывается картиной, уникальной вдвойне: с одной стороны, это картина революционная, породившая целое направление и надежду на почти бесконечное обновление на эстетическом уровне; с другой – она остается верна знаниям и технологиям, накопленным кинематографом до ее появления. Она даже обогащает его достижения, поскольку ни один военный фильм до сей поры не заходил так далеко в изображении насилия и жестокости.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарист Уго Пирро написал рассказ о съемках Рима, открытого города («Celluloide», Roma, Rizzoli, 1983), по которому можно снять отдельный фильм. Вот как Уго Пирро излагает факты. Сценарист Серджо Амиде и получает от продюсера Пеппино Амато аванс за написание сценария о римском черном рынке. Амиде и каждый день встречается с Росселлини, и эта идея ложится в основу будущего фильма. Амиде и пишет начало, где использует историю из собственной жизни: однажды немцы ворвались в его квартиру, прознав о том, что он прячет у себя антифашистов. Амиде и убежал от них по крышам. Журналист из Неаполя Консильо, друг Амидеи и Росселлини, рассказывает им о 2 священниках, известных тем, что помогали подпольщикам и евреям. Одного казнили немцы. 2 этих персонажей объединяют в одного, и он становится героем 2-го эпизода. В поисках денег (его извечная забота) Росселлини предлагает графине Полити снять фильм, состоящий из нескольких новелл, поскольку, как он считает, фильм такого типа проще всего снять в обстоятельствах разрухи (отметим схожесть с Пайзой). Консильо пишет новеллу о смерти священника. Амидеи требует восстановить политическое равновесие в фильме и сделать так, чтобы в другой новелле под пытками умер коммунист. Росселлини задумывает 3-ю новеллу, где героями станут дети. Амидеи вспоминает рассказ, прочитанный им в подпольной газете «Унита»; на память ему приходит такая история: немцы убивают беременную женщину, пытавшуюся помешать им забрать ее мужа. Это злодеяние вызывает гнев у окружающих, и те освобождают арестанта и его товарищей. Эта история годится для 4-й новеллы (история Пины). Амидеи думает, что идеальной исполнительницей роли Пины станет Анна Маньяни, в то время каждый вечер певшая сатирические куплеты в мюзик-холле. Рядом с ней в роли священника прекрасно смотрелся бы Альдо Фабрици. Феллини уже написал для этого актера несколько киносюжетов и скетчей; Фабрици читает готовую часть сценария и, захваченный столь сильным сюжетом, сразу же соглашается принять участие в авантюре. Росселлини связывается с Феллини и просит его поработать на фильме сценаристом втайне от Амидеи. Аванс от графини Полити растрачен, и Росселлини находит нового спонсора: разбогатевшего пастуха, влюбленного в кино и в особенности – в молоденьких актрис. Первые декорации возводят на улице, где расположен публичный дом. Амидеи задается вопросом, не обратится ли Росселлини к постоянному контингенту этого заведения на предмет финансовых вложений в создание фильма. Пеппипо Амато вновь проявляет интерес к картине и предлагает название Рим, открытый город (Росселлини на этот раз изменило вдохновение, и он предлагал назвать фильм Вчерашние истории). Объявляется и графиня Полити с целым чемоданом денег. Она требует убрать из сценария коммуниста. Росселлини обещает, что все будет сделано так, как она захочет. 1-й съемочный день – 17 января 1945 г. Снимают ночью, чтобы избежать перебоев с электричеством. Свет на площадке очень слабый, но именно этого и добивается Росселлини: он рад любой возможности нарушить привычные устои кинематографа. Просмотрев материал, отснятый за 1-ю неделю съемок, Пеппино Амато предпочитает выйти из проекта. Ему на замену Росселлини находит торговца тканями (Вентурини) и сержанта Гейгера, одного из 1-х американских солдат, вступивших в Рим. Гейгер работает в рекламе и обещает прославить фильм на весь мир. На съемках сын Маньяни и Массимо Серато заболевает полиомиелитом. Какое-то время Лина Маньяни думает совсем уйти из кино. Между ней и Росселлини начинается роман. Далее происходит эпическая ссора между Маньяни и Серато. Серато уезжает на грузовике, а Маньяни бежит за ним и падает в пыль. Амидеи предлагает снять смерть Пины именно таким образом. На 1-м закрытом показе все приходят в ужас, а больше всех ― прокатчик. Дело не только в диковинном стиле; сюжет нарушает все табу: наркотики, лесбийская любовь, пытки и т. д. Росселлини упрекает Амидеи за то, что в сценарии пролито слишком много крови. Но на 1-м публичном показе на музыкально-театральном фестивале в театре «Квирино», на сцене которого играла Анна Маньяни, восторгов заметно больше, чем свиста. Воспоминания основных участников работы над фильмом можно найти в книге: F. Faldini, G. Fofi, L'avventurosa storia del cinema italiano, Milan, Feltrinelli, 1979. Раскадровка картины опубликована в сборнике: Roberto Rossellini: la trilogia della guerra, Bologna, Cappelli, 1972 ― вместе с Пайза и Германия, год нулевой, Germania anno zero. (Для каждого из 760 планов указана продолжительность в сек и кадрах.) Важнейшее предисловие Росселлини: «Понимание настоящего». Англ. перевод этого сборника: Viking Press, New York, 1973. Сценарий и диалоги на фр. языке опубликованы в журнале «L'Avant-Scène», № 71 (1967). Наконец следует процитировать знаменитое письмо Ингрид Бергман, которое та написала Росселлини, не будучи с ним знакома и посмотрев Рим, открытый город, – это письмо сыграло историческую роль в эволюции кинематографа, поскольку за ним последовала их встреча и 5 выдающихся полнометражных картин, снятых ими вместе: «Уважаемый Роберто, я посмотрела Ваши фильмы Рим, открытий город и Пайза, и они мне очень понравились. Если Вам нужна шведская актриса, очень хорошо говорящая по-английски, не забывшая немецкий, не вполне внятно изъясняющаяся на французском, а по-итальянски знающая только „te amo“, я готова приехать и поработать с Вами».

  Резаный

   1932 – США (92 мин)

     Произв. Atlantic Pictures (Хауард Хоукс ― Хауард Хьюз), прокат UA

     Реж. ХАУАРД ХОУКС

     Сцен. Бен Хект, Сетон Миллер, Джон Ли Мэин, Уильям Р. Бёрнетт, Фред Пэсли по одноименному роману Эрмитеджа Трэйла

     Опер. Ли Гармс

     Муз. Адолф Тэндлер, Гас Арнхайм

     В ролях Пол Мьюни (Тони Камонте), Энн Дворак (Ческа Камонте), Джордж Рафт (Гвидо Ринальдо), Карен Морли (Поппи), Винс Барнетт (Анджело), Осгуд Пёркинз (Джонни Лово), Борис Карлофф (Том Гаффни), Ч. Генри Гордон (Бен Гуарино), Талли Маршалл (главный редактор), Гарри Дж. Веджар (Луи Костилло).

   Чикаго. Тони Камонте по прозвищу Резаный, телохранитель гангстера «Большого Луи» Костилло, убивает своего шефа, когда тот остается один в баре. Вместе со своим сообщником Гвидо Ринальдо он попадает в руки полиции. Вскоре их отпускают за недостатком улик. Камонте получает награду от своего нового «босса» Джонни Лово и становится его ближайшим помощником. Лово советует ему не появляться в северной зоне города, чтобы не раздражать ее хозяев. Вернувшись домой, Камонте застает сестру с мужчиной и кричит на нее. Он ревнует ее – совершенно патологически и совсем не «по-братски».

   Лово и Камонте приходят в бильярдную и берут на себя командование боевыми отрядами Костилло. Один бандит недоволен новым курсом – Камонте отправляет его в нокаут. Резаный, Ринальдо и Анджело, секретарь и правая рука Камонте, обходят различные бары и силой заставляют их владельцев покупать пиво у поставщика Лово. Они совершают набег, чтобы устранить Миэна, конкурента Лово. Но Миэн выживает после ранения. Это не имеет никакого значения: Резаный добивает его на больничной койке.

   Лово напуган отвагой Резаного; он говорит, что Камонте излишне свирепствует на севере и напрасно связался с О'Харой. Ответный удар не заставляет себя ждать. На глазах у Лово и Резаного из проезжающей машины выкидывают на шоссе труп одного из их людей. К трупу прикреплена записка: «Не суйтесь в северную зону!» На угрозы и убийство находится более жестокий вызов: Ринальдо убивает О'Хару в его же цветочном магазине. Том Гаффни, заклятый враг банды Лово, получает по заказу партию автоматов новейшей модели. Его люди расстреливают из автоматов ресторан, где Резаный обедает с Поппи, любовницей Лово, на которую зарится уже давно. У трупа одного нападавшего Ринальдо подбирает автомат из партии Гаффни. Анджело так ничего и не заметил, кроме шума, который мешал ему разговаривать по телефону. Хотя он работает секретарем Резаного, он не умеет ни читать, ни писать – поэтому у него так много хлопот с новой должностью.

   Лово, раненный бойцом Гаффни, обвиняет Резаного в том, что у него слишком много врагов. Но тому так не терпится испытать в бою новый автомат, что он ни в коем случае не намерен останавливаться, раз уж дело пошло так хорошо. Война кланов в самом разгаре. Происходит знаменитая резня в ночь св. Валентина, когда в гараже были убиты сразу 7 гангстеров. Гаффни, чудом избежавший смерти, арестован полицией. В верхах считают опасным, что пресса создает свою мифологию вокруг гангстеров, и думают, как положить этому конец.

   Резаный, Ринальдо и Анджело смотрят в театре пьесу «Дождь». Затем они убивают Гаффни в кегельбане. (Анджело, к его большому сожалению, должен остаться в зале, чтобы потом рассказать друзьям, чем закончилась пьеса.) В танц-клубе «Парадиз» Резаный набрасывается на кавалера своей сестры Чески и отвешивает ей пощечину. Он садится в машину, но тут за ним начинают погоню преследователи, вооруженные автоматами. Обе машины падают на стройплощадку. Резаный выбирается из машины невредимым и связывается с Ринальдо. Вдвоем они идут к Лово и хитростью проверяют, не он ли послал людей за Резаным. Убедившись в этом, Резаный дает знак Ринальдо расправиться с Лово.

   В расцвете сил и могущества Резаный уезжает на месяц во Флориду. Вернувшись домой, он узнает от матери, что Ческа живет с мужчиной. Он приходит к ней: она поет и играет на рояле с Ринальдо. Резаный немедленно убивает Ринальдо. «Я любила его! – кричит Ческа. – Мы поженились вчера! – И добавляет: – Ты любишь меня не как брат». Полиция решает перейти к действию и окружает дом Резаного. Анджело убит, вслед за ним погибает Ческа. Резаный свирепеет от мысли, что может ее потерять. Умирая, Ческа называет его трусом. И действительно, он умоляет полицейских пощадить его, затем бросается бежать. Его подстреливают на тротуаре как собаку.

   ►  Резаный, плод независимого производства Хоукса и Хьюза, многое сделал для популяризации и признания жанра гангстерского кино. Фильм (главный герой которого списан с Ала Капоне) был снят в 1931 г., но вышел на экраны лишь в 1932-м из-за ряда неприятностей с цензурой. Хоукс вынужден был разработать 3 концовки. В 1-й (запрещенной) Резаный погибал от рук конкурентов. 2-я – та, что нам известна. 3-ю еще недавно можно было увидеть в копиях, разошедшихся по некоторым странам (напр., в Бразилии). В ней Резаный появляется на своем судебном процессе: именно тут его называют «позором нации» (shame of the nation) – это выражение сначала вынесли в подзаголовок фильма, но впоследствии от него отказались. Затем его отводят на эшафот. Его трусость еще более очевидна, чем во 2-й концовке, хотя там она достаточно сильно подчеркнута словами сестры и поведением перед полицейскими. Сцены, где комиссар сравнивает гангстеров с крысами или Гарстон, редактор газеты «Ивнинг Рекорд», подсказывает методы борьбы с гангстерами, добавлены по требованию цензуры.

   Может показаться странным, что Резаный столкнулся с проблемами такого рода: ведь в череде себе подобных этот фильм меньше всего прославляет своих героев. Во взгляде Хоукса легко читается приговор. Режиссер постоянно показывает безграмотность гангстеров, их инфантильность, ограниченное мышление, звериные повадки. В них так мало героического, что временами они становятся просто смешны – этим, кстати, создается столь любимое режиссером смешение интонаций. Только Ринальдо сохраняет некоторое достоинство, поскольку все больше молчит.

   Фильм, очень цельный, несмотря на рубленую конструкцию, раскрывает тему отстранение и в классическом стиле. Хоукс не раз подчеркивал, что они со сценаристом Беном Хектом выбрали семью Борджа за образец, по которому писался характер героя, в частности – его кровосмесительная ревность к сестре. Эта историческая отсылка не добавила повествованию никаких высших лирических или трагических смыслов. Доминирует тут, как и в большинстве фильмов Хоукса, бодрый критический дух, неизменно сухая интонация. В техническом плане Резаный отличается восхитительной зрелостью, естественностью, динамичностью – особенно для своего времени (1931 г.). Хоукс спокойно воспринял переход к звуковому кино. Его 1-е звуковые фильмы гармонично продолжают достижениях немых картин; рубеж пересечен без видимых усилий или простоев в творчестве.

   N.В. Ремейк – кровожадный, бессмысленный и очень длинный (170 мии) – снят в 1983 г. Брайаном Де Палмой, с Алом Пачино в главной роли.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scène», № 132 (1973).